Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— Его методы настолько пошлые, что мне просто смешно. Так и подмывает позвонить ему и сказать что–то типа — пупсик, я твоего киллера наняла, чтобы он тебя убил. То то он пересрется, честное слово.

— Настя, — сказал Евгений, — я так люблю когда ты выражаешься.

— Взаимно, — ответила она и картинно поклонилась, — называйте меня Сьюзи, — и улыбнулась.

Анастасия и не подозревала в какой пикантной ситуации оказался «заказчик» Виктор Носов и с каким призраком прошлого его заставила встретиться судьба. И это был не просто призрак. Точнее все таки, это был не призрак, а вполне интересная, даже сексапильная женщина. Стильная, гордая и, наверное, богатая.

Виктор уставился на женщину и не сразу распознал в ней ту неказистую женщину, которую знал в прошлом:

— Простите, — сказал он, — разве мы знакомы?

— Виктор Георгиевич! Конечно знакомы! Я — Клавдия.

Однако, какие чудеса творит пластическая хирургия с людьми, подумал Носов. Ведь эта худая, стройная как спичка и стильная как обложка журнала дама, когда–то была страшненькой, склонной к полноте, и очень напоминала Катю. Носов даже пожалел, что не отправил супругу под нож, когда еще можно было спасти его к ней влечение. Но сей волшебный момент он упустил.

Виктор галантно пропустил Клавдию вперед и предложил войти. Они разместились в гостиной и Носов спросил, потягивая сок из тонкого стакана(Клавдии он сделал коктейль с сухим мартини):

— А теперь расскажите мне внятно, что за камушки и почему такая паника?

— Хорошо. Примерно с полгода назад это началось. Я получила в свой почтовый ящик конверт. В нем был камень, отполированный белый агат. И надпись — ПЕРВЫЙ. Потом это повторилось. Я подумала, что это кто–то шутит. Но потом я случайно встретилась с ныне покойной Натальей Борисовной и узнала, что у не их уже три штуки. Не придав этому значения я уехала из города. Вернувшись, я увидела, что их в ящике было еще два. Таким образом у меня набралось три камня разного цвета. Я созвонилась с Натальей Борисовной и узнала, что у нее их уже пять. В день, когда я получила четвертый стало известно о ее страшной гибели. Когда поступил пятый — убили Светлану Михайловну. Я решила спрятаться — повесила на сайте объявление, что приема нет, что я в Канаде. Но сегодня… Сегодня я получила шестой. К камню — голубому агату прилагался бутон цветка. Я не знаю, что это за растение, но очень красивые такие белые цветы, с острыми концами лепестки. После этого я побежала сюда. Вы должны мне помочь.

— Не понимаю только чем, — улыбнулся Виктор, — вы думаете это я камушки рассылаю?

— Но вы же понимаете, что всех нас троих и вас связывало то, что тогда случилось…

— Я ничего не знаю, — ответил Виктор, — мне камушки на почту не приходили, а цветы я не люблю.

— Виктор. Помогите мне пожалуйста. Я чую, что дело все именно в той истории. И не понимаю, почему вы не получали камни.

Вот принесло ее не вовремя, размышлял про себя Виктор. Ну какой смысл ему паниковать насчет того, что эту долбанутую специалистку по промыванию мозгов завалили какими то камушками. Голубой агат, черт подери. Прямо символизм. Начать с серого камня и завершить голубым.

— Мне больше не к кому обратиться.

— Да? Я полагал, что у вас неплохая практика.

— Это видимость. Я растеряла свою клиентуру и живу в долг.

Виктор вдруг уцепился за эту фразу:

— А давно у вас все так ухудшаться стало?

— Примерно года три как. До этого я летела вверх, как будто мне дорогу смазали солидолом. И деньги собирала большие. А сейчас оказалась у разбитого корыта. Все богатые клиенты отвернулись. Не знаю, с чего.

А вот я, кажется, догадываюсь, — про себя подумал Виктор. Тут тоже без Анастасии Гордеевой обошлось. Значит и камушками она же балуется. А если это так, то совсем скоро этот балаган с убийствами прекратится — поскольку он сам заказал Гордееву и ожидает звонка об исполнении заказа.

Но от этой мокрой курицы надо отделаться, чтобы она не столкнулась с Катей, иначе объяснения, паника, камушки какие–то. У супруги только–только все в норму стало приходить — и тут на тебе — радость и счастье — очередная сумасшедшая прибежала про голубой агат рассказать.

— Понимаете, — начал Носов, — у нас сейчас не самый приятный период в жизни. Мои дела идут не лучшим образом, кроме того наша дочь ушла из дома.

— У вас родилась дочь?

Виктор чуть не подавился соком:

— Родилась. Уже после той истории. Влюбилась и сбежала с молодым человеком… Вы хотите еще выпить?

— Можно виски? — спросила Клавдия.

— Конечно.

Про себя Виктор подумал, что и ему виски не повредит. Он хочет отметить победу над Анастасией и окончание камушковой интриги:

— Выпьем за то, чтобы наши страхи остались в прошлом и не тревожили более нас.

Клавдия впервые за все общение улыбнулась.

— Не волнуйтесь. Поверьте — все это дурацкий розыгрыш, а с его организатором мы с вами еще поквитаемся. Договорились?

Клавдия кивнула и они еще раз чокнулись.

Антон и Андрей сделали два круга вокруг своего дома, потом обогнули двор и юркнули в подъезд, в котором жили Соня и Женя. Это было обязательным условием шпиономании царившей в этом веселом сообществе. Оказавшись в лифте они естественно повисли друг на друге и целовались. И тут случился «упс», какого до этого еще не было. На пятом этаже дверь открылась и целующихся увидела старая бабка, явно времен доисторического материализма. Почему всевышний не лишил ее зрения или не ослабил ее наша история умалчивает. Но от того, что она увидела в лифте ее сильно перекосило. Взвыть что–то она не успела. Услышав только:

— Сраная старая корова, — сказанное Антоном, и щелчок кнопки закрывания дверей. Двери закрылись.

Антон смотрел на Андрея с некоторым раздражением. Лифт поехал дальше:

— Надо было быть осторожнее, — сказал Антон неожиданно холодным тоном.

Андрей только улыбнулся:

— Тош, ну случайность. Ну поехала она наверх зачем то.

— Убить ее мало.

— Милый, ну не злись пожалуйста.

Однако все дальнейшие события просто сконцентрировались для того, чтобы развить и усилить эту самую нервотрепку для Антона. Поскольку они давно не видели своих друзей, то и рассказать надо было о многом. В течение всего обеда беседа вилась вокруг того, как влюбленным жить дальше:

— Я думаю, что тебе стоит пойти работать, — сказал Жене Андрей, — это будет тяжело совмещать с учебой, но не будешь же ты всю жизнь висеть на родственниках.

Соня посмотрела на него с укором.

— Я об этом задумывался, — сказал Женя, — но честно говоря в этом вопросе меня не поддерживает бабушка. Она против категорически. И не забывай — у нас осадное положение до сих пор.

— Да, — сказал холодно Антон, — мы успели оценить это когда к вам заходили сделав два круга по двору.

— Но ведь всю жизнь то прятаться не получится, — сказал Андрей, — надо что–то предпринимать.

— А что? — вдруг вмешалась Соня, — нам придется прятаться каких–то четырнадцать месяцев.

— Почему всего 14? — удивился Антон.

— Мне восемнадцать стукнет. И тогда, — резюмировала Соня, — они потеряют все возможные рычаги воздействия на меня.

— Ох, — вздохнул Женя, — мне кажется что после восемнадцати никаких изменений не случится в принципе.

— Что за пессимизм, — удивился Андрей.

— Это жизнь, — вмешался Антон, — если они такие психи, прости Соня, то это будет продолжаться пока они не сделают что то такое, масштабное и жуткое, за что их можно будет запихать в места заключения. Про другие крайние меры я не говорю из уважения к Соне и ее чувствам.

— Спасибо, Тош, — процедила Соня, — ты и так их успел задеть.

— Прости, не хотел, — ответил Антон, скомкал салфетку и выскочил из–за стола как ошпаренный.

Андрей побежал за ним следом и нагнал на лоджии:

— Тош, чего ты злишься?! — спросил он его.

— А ты не понимаешь?

— Нет.

— Меня ее мягкотелость бесит. Ушла из дома, все, забыла, никто они ей. А она губы поджимает, когда ей грубо говорят насчет ее предков. Что им надо сделать с ней такого, чтобы она прозрела?

— Тоша, ты их живьем никогда не видел!

— Мне хватило описания от тетки и пересказа скандала с ее участием за авторством Марины. Если тетя сделала этой Носовой такую жуть в прошлом, то там точно был какой–то дикий мотив….

Успокойся пожалуйста. Андрей осторожно взял руку Антона и погладил ее осторожно и очень нежно, а потом поцеловал:

— Спасибо, — сказал Антон, — пойдем за стол.

Они вернулись на кухню и Антон извинился перед Соней за свое поведение и сослался, что у него последнее время повышена раздражительность:

— Надо лечить иглоукалываниями или пить валериану, — сказала Соня.